Последняя из тувинских девушек санинструкторов, воевавших в составе добровольческого кавалерийского полка на Первом Украинском, вылетела на Парад Победы. презентация

могли есть. «Аскыр чаваа» раньше тувинцы грибы называли. Мы не могли их есть, а давали вместо мяса - грибы. Народ был тогдла сильно оголодавший за Саянами. Мы хлеб свой пайковой им бросали из окон, пока в Абакане сидели под замком на станции, перед отправкой. Так хлебу не давали упасть, на лету ловили, столько народу прибегало. Видно было, что очень тяжело живется.
- А обратно возвращались в 45-ом, жизнь то лучше стала?
- Не-ет, такой же голод. Сильно народ тогда пострадал...
- А в Туве не голодали?
- Посмотри на наши фотографии, какие мы все крепкие, упитанные. Столько скота и пастбищ, столько ячменя, проса. В Туве никогда не голодали. Даже в войну, высылали эшелонами на фронт, и все равно хватало. Это сейчас голод и нищета, народ идет воровать, грабить. Не-ет, раньше не воровали. У меня нынче увели 60 коров. Если бы мне попался вор на глаза, пристрелила бы, не промахнулась. Жалко ружья под рукой не было.

не каждый спортсмен сейчас проделает: побороть 15 человек, перескакать сколько-то там коней, по нынешним временам, получается, что на войну отправили самых-самых, как вот сейчас, например, чемпиона, борца Аяса Монгуша. Каких отбирали?
- Идейных брали, и чтобы в родственниках не было ни лам, ни богатых, ни «контрреволюс».
- А все ведь были молодые, не влюблялись, романов на войне не было?
- Отношения были братские. Бывало, замерзаешь, так ребятам и в подмышки руки засунешь греть, и в штанину ногу засунешь. Никаких хиханек, сейчас то молодежь этого не понимает. В Белоруссию нас сначала привезли, мы в этих топях и болотах по пояс месяц жили, заболели все. У меня ноги искривились и не разгибались. Я ходить не могла, плакала. Потом поняли, что кавалерии нашей тут не навоеваться и отправили на первый Украинский фронт.
По словам Веры Чульдумовны в те времена народ был «как одна семья», никаких колебаний отправляться ли на фронт в помощь «старшему брату СССР» не было, ка кне было ни слез, ни пьяных, ни обниманий. «Не так как сейчас. Собрались и поехали. Никто не плакал. Решили - все. Отправились воевать, чтобы разбить наголову фашистов!». Возвращение войска, половина которого полегла при освобождении Украины было таким же сдержанным и непафосным. Фронтовики поехали укреплять советскую власть, возглавляли колхозы, совхозы, партийные организации.

Навсегда остается чувство долга. Иногда и вины. Долга перед теми, кто был рядом, сражался вместе, но не дожил до победы. Это бремя ответственности оставшиеся в живых несут с собой до конца.

а после перестроечного «незалежного» статуса Украины первую для тувинских фронтовиков, отделегированные в авральном порядке санитарка Вера Чульдумовна Байлак и кавалерист Кыргыс Шошкукович Чамзырын воспринимали как особое задание однополчан. Выполнить которое они должны были любой ценой.
Сопровождать ветеранов поручили сотруднику Минтруда Тувы Павлу Сарыглару. ГТРК «Тыва» неофициально доукомплектовало делегацию журналистами – редактором радио Долааной Салчак, в ходе поездки совмещавшей функции радиорепортера и помощника оператора, и мной, вооруженной видеокамерой и блокнотом.
Многочасовой марш-бросок начался для фронтовиков 31 января в 7 утра в аэропорту города Кызыла. Далее авиаперелет и перебежка по летному полю Красноярского аэродрома на 147 рейс, направляющийся в Москву, прибытие с часовым опозданием в аэропорт Домодедово в 10.40. Затем рекордный – благодаря мастерству водителя постоянного Представительства Тувы – автопробег в московских пробках до Киевского вокзала. Скоростной «закуп» в кассе в течение считанных секунд льготных железнодорожных билетов – под крики: «Ветераны войны! Пропустите!» и не менее скоростная посадка на фирменный украинский поезд, готовящийся через пару минут, в 12.25, отправиться в заграничный маршрут.
Во время всей этой суеты я время от времени заглядывала в глаза ветеранов, пытаясь понять, как им даются все эти стремительные перемещения в пространстве. А в глазах наших 80-летних спутников – лишь невозмутимое спокойствие, достоинство и готовность к любым испытаниям.
Когда счастливые, наконец, размещаемся в купе уже набирающего скорость поезда – вчетвером в одном купе, отвоеванном после долгих уговоров и обменов, так как купленные в последний момент билеты разбросали нашу пятерку по всему вагону, они устраиваются у окна, смотрят сияющими глазами друг на друга, на нас и говорят: «Дорога открыта».

НАПАДУТ»
Их было 206 – тувинских парней и девушек, добровольцами отправившихся на фронт в составе кавалерийского эскадрона в сентябре 1943 года. В Туву после войны вернулся 141. Всего на фронтах Великой Отечественной сражались 220 добровольцев-тувинцев из Тувинской Народной Республики; кроме кавалеристов – 11 танкистов и трое летчиков. 60-летние Победы встретили только трое тувинцев-добровольцев.
«Это наш долг перед товарищами!» – подчеркивали Вера Байлак и Кыргыс Чамзырын цель своего путешествия на Украину – к местам боев эскадрона. И под стук колес вспоминали военные годы.
Вера Байлак: Тогда ведь везде агитация была – все для фронта. Все для победы. Все женщины, дети, старики только об этом и думали. Везде только и разговоров было, что о войне. Кто-то заговорил о том, что надо идти на фронт. На войну. Мы написали заявления. Помню, принимал их Часкан Сарыглар. Нас, троих подружек, начали проверять – что умеем делать, в общем, жизненную подготовку. А мы, как дети бедных аратов, умели все, работали справно. И учились хорошо. Наши заявления отправили в правительство.
Летом пришел ответ. Положительный! А мы что? А мы и начали готовиться. Сообщили родителям, многие ведь даже не знали, что мы заявления написали. С родителями поговорили, что мы едем на фронт, что мы будем бить этих фашистов, гадов. А то они и на нашу Туву нападут. Они нас приехали проводить: на конях, повозках. Много народу было. Родители наказывали, чтобы мы хорошо воевали. Провели ламаистский и шаманский обряды, родственники лучших коней для нас отобрали, окурили артышем и нас, и даже коней, горевали, плакали. Мы от лица тувинского народа приняли клятву. А потом борбак-хаак (граница).
Кыргыс Чамзырын: Из Кызыла отправились 1 сентября 1943 года. Несколько дней на советской границе ждали транспорт. На двадцати прибывших автомашинах сибирского военного округа нас довезли до Абакана. Там еще несколько дней провели. Потом две недели в поезде. В городе Коврове учили: как наступать, как обороняться. Учили необученных, из районов. А я-то ведь уже два года служил в Тувинской народно-революционной армии. Мне все это было знакомо.

к фашистам. А командование полка приказало найти слабое место в обороне врага, выяснить, сколько танков и бронемашин скопилось в поселке. Задача не из легких. Нейтральная полоса хорошо просматривается, преодолеть ее чрезвычайно трудно. Рассказал все командиру тувинского эскадрона Кечил-оолу, попросил послать в разведку опытного бойца. Тот, не раздумывая, предложил Ооржак Байлак. Почему именно ее, я понял позднее.
                                                                   Маленькая, ловкая, гибкая, она степной лаской проползла по заснеженному полю в расположение гитлеровцев, все там высмотрела, все запомнила. И вдруг два здоровенных немца, словно из-под земли возникли, навели на нее автоматы. Казалось, деваться неуда. Но здесь произошло непредвиденное: фашисты, видимо, приняли Байлак за подростка и на какой-то миг утратили бдительность. Она, воспользовавшись этим замешательством, очередью из автомата сразила обоих и благополучно вернулась в часть».
(Из воспоминаний разведчика Ивана Кузнецова).
С Верой Чульдумовной Байлак (Верой она стала уже после войны) я была заочно знакома давно. Не раз видела ее на торжествах в Чадане, в телевизионных репортажах коллег. Ее чабанская стоянка расположена как раз у въезда в Чадан, поэтому, если кто-то из телевизионщиков не добирал материал в западных районах, то на обратном пути мог легко получить «забойные» кадры из жизни фронтовички, возглавляющей одно из самых крепких аратских хозяйств Тувы.
Ответы на дежурные вопросы коллег: «Как вам живется сейчас?», «Что вспоминаете?», заданные не столько из любопытства, сколько просто для того, чтобы хоть как-то заполнить эфирное время и хоть что-то спросить. Соответственно такие же дежурные ответные фразы – почти одинаковые, с одними и теми же деталями, интонациями, сетованиями и пожеланиями. Все это создавало суперправильный, но такой безликий образ героини – фронтовичка, мать-героиня, чабанка, передовик производства. Типаж, а не человек.
Как я благодарна судьбе, что мы встретились, что протряслись-проболтали двое суток в поезде, что провели чудесное время на Украине. Что я увидела их – Веру и Кыргыса – без этой праздничной и зачастую очень казенной шелухи, а родными, близкими, красивыми. Именно красивыми.
Удивительная женственность Веры Чульдумовны бросается в глаза сразу. Она и в ее кокетливой шляпке, шубке и сумочке. И в том, как она гладит руки, как беззащитно может свернуться калачиком на вагонной полке. И в том, как придирчиво выбирает и готовит нарядную кофточку к праздничному застолью, как красит губы.
Как красив и плавен ее тувинский. Образный и точный. Как открыто и заразительно она может смеяться. Как, раскрасневшись от пристального мужского внимания, улыбается и опускает глаза. Она была настоящей звездой эти пять дней на Украине – за место поближе к скромной тувинке соревновались донецкие и питерские фронтовики. Ее, как топ-модель, постоянно «тянули» на различные фотосессии. Ее нежно опекал мэр Ровно Виктор Чайка, а вместе с ним вокруг хрупкой женщины с обаятельной улыбкой все время «толпились» и его многочисленные «гарные» замы.
Она рано вышла замуж. Ее супруга Хапылака Сарыглара почти сразу после свадьбы отправили на учебу в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. Их первенцу Коош-оолу не исполнилось и года, когда восемнадцатилетняя Байлак доказывала в Дзун-Хемчикском хошкоме, что ей обязательно надо пойти на фронт. Молодую маму тем не менее сначала «забраковали»: «Тебе ребенка надо растить». Тогда пришли родители и заявили: «Пусть дочь идет бить фашистов, а мы воспитаем внука». Хошкомовцы сдались. Байлак зачислили в эскадрон. От грудного молока еще некоторое время болела грудь, пачкалась гимнастерка будущей кавалеристки.
То, что десять девушек-добровольцев были зачислены в тувинский эскадрон, а не оказались на кухне, тоже заслуга Веры Чульдумовны.
«По прибытии 8 декабря 1943 года на учебный пункт в Снегиревку Смоленской области командир подразделения капитан Кечил-оол доложил командиру 31-го гвардейского кавалерийского полка о прибытии и добавил: все обучены стрельбе, джигитовке.

Удивленно хмыкнув, остановился перед хрупким подростком.
– Как тебя зовут? Сколько тебе лет?
Подтянувшись, юная тувинка смущенно молчала.
– Она плохо знает русский, жила в сумоне, – пояснил Кечил-оол.
– Ну и ну! – Попов глянул на заместителя. – И ее... и всех остальных барышень – на кухню. У меня кавалерийский полк.
Кечил-оол перевел слова командира. Тувинка птицей взлетела на коня и пустила его с места в галоп. Перемахнула придорожную канаву и, выхватив из ножен клинок, несколько раз стремительно взмахнула им. В снег уткнулись срубленные с кустов веточки. Бросив поводья, девушка сорвала с плеча карабин, звонко по-тувински прокричала...
– Видишь шишку на вершине сосны? – перевел Кечил-оол.
Прогремел выстрел. Шишка разлетелась вдребезги. Тувинка повернула коня. Это была Ооржак Байлак.
– Все у вас такие, капитан? – командир полка не скрывал восхищения.
– Все, товарищ гвардии полковник. Дети гор и степей с детства в седле...
– Приказ отменяю! Эскадрон тувинских добровольцев в полном составе зачислить в полк.
(Из книги В.Пивоварова «Добровольцы»)
«ВЫЗВОЛЫЛЫ НАС ВИД ФАШЫСТСЬКЫХ ЗАГАРБНЫКИВ!»
«За семь тысяч километров отсюда размещена в центре Азии Республика Тува. В то время Тува была Тувинской Народной Республикой: 96 тысяч человек. Этот мужественный народ большую материальную помощь оказал во время войны: отправил пять эшелонов подарков, дал деньги на три эскадрильи истребителей, танковую колонну. Передал фрон

республики Тува на Парад Победы в Москву поедет Вера Байлак. 5 мая глава правительства республики Шериг-оол Ооржак принял у себя единственную тувинскую участницу Парада Победы на Красной площади в Москве Веру Байлак. В Москве она встретится с депутатами Госдумы РФ, фронтовиками и военачальниками. Министр труда и социальной политики республики Алдын-Кыс Конгар подарила фронтовичке сотовый телефон, который Вера Байлак возьмет с собой в Москву. Глава правительства пообещал по возвращении в Туву вручить ей ключи от автомобиля «Ока». Уточним, что из 226 тувинских добровольцев в живых остались трое. Вера Байлак – единственная женщина среди них. На фронт она ушла добровольцем в 16 лет. Сейчас ей 80, сообщает ГТРК «Тыва».

одной из религиозных конфессий - духовного лидера сибирских буддистов Хамбо-лама Дамба Аюшеев. Здесь же - Вера Байлак, единственная оставшаяся в живых боец тувинского кавалерэскадрона, который в 1944 году освобождал Украину от фашистов, и Петр Решетников - последний в мире исполнитель якутского эпоса "Олонхо", признанного ЮНЕСКО в 2005 году мировым шедевром устного наследия

ребенку был один год, и военкомат не хотел отпускать молодую мать на войну. Но пришли родители и сказали: надо, чтобы дочь била фашистов, а ребенка мы воспитаем. После войны она родила и воспитала еще 10 детей. Сейчас, в свои лета (81 год). она руководит аратским хозяйством - более 500 овец, 50 коров. До сих пор в седле. Главное событие для Веры Чульдумовны последних лет - участие в Параде Победы на Красной Площади в честь 60-летя Победы (2005), где она была единственным представителем Тувы.

фронтах Великой Отечественной войны вместе с Красной армией, чаще всего вспоминают легендарных французов из эскадрильи “Нормандия-Неман” и польских волонтеров из Армии Людовы. Мало кто знает о воинском подразделении другого государства, участвовавшем в освобождении городов и сел Украины. Речь идет о кавалерийском эскадроне Тувинской Народной Республики. ТНР – государство в 1921-44 гг., которое в 1944 г. вступило в СССР на правах автономной области. “Диких азиатов”, так назвал тувинцев взятый разведчиками “язык”, противостоявших на низкорослых лошадях танкам и тяжелой артиллерии, немцы за стремительность, бесстрашие и напористость называли «шварце тод» – «черная смерть». 22 июня 1944 г. в Кызыле собрались делегаты очередного съезда, X Великого Хурала. На известие о вероломном нападении на Советский Союз они отреагировали единогласным принятием декларации, в которой провозглашалось: “Тувинский народ во главе со всей революционной партией и правительством, не щадя жизни готов всеми силами и средствами участвовать в борьбе Советского Союза против фашистского агрессора до окончательной победы над ним”. Этот документ, официально называвшийся “Декларация X Великого Хурала трудящихся ТНР о готовности тувинского народа всеми силами и средствами участвовать в борьбе с фашистской Германией”, со вступлением в 1944 г. Тувы в состав СССР автоматически утратил свою силу. Фразу из декларации “всеми силами и средствами” араты восприняли дословно – на фронт отправляли последнее – 5 эшелонов продовольствия и теплой одежды, 50 тысяч боевых лошадей, 1 миллион 700 тысяч голов скота, собрали валюту на 3 эскадрильи. Тувинские военкоматы захлестнула волна заявлений от добровольцев. Из отправившихся 1 сентября 1943 г. на фронт "бить фашистов" 206 тувинских кавалеристов сегодня в живых осталась только санитарка Вера Чульдумовна Байлак.