который вел тогда Сельвинский.
«И вот однажды просто пришел, сел мальчик такой маленький интеллигентного вида, в очках. И Сильвинский его знал, этого мальчика, откуда-то. Возможно, еще с Ташкента, времен Ташкентской эвакуации. Ну, а Валя: «Здравствуйте, и все такое». И Валя прочел какие-то стихи. Я помню его стихи, что-то из тех, которые он читал про про деревья, которые опускают и листья и семена падают на снег, « странно видеть бездыханный, на снег ложащийся посев ,» - вспоминал Наум Коржавин.
Мне он понравился, потому что он был органичен очень. А органичности в поэзии не хватает очень часто во все времена. Претендентов много, а органичности нет. Они могут быть смелыми, храбрыми, прочувствованными и сексуальными, какими угодно. Но чтобы просто органично возникло желание что-то запечатлеть, о чем-то рассказать, этого не было. А у него было, и были естественные ходы. Как-то я подошел к нему, мы разговорились о поэзии, и хорошо друг друга поняли. Так сразу. Еще тогда.