Движение Бури и натиска 1767-1785. Гёте презентация

с отказом от культа разума, свойственного классицизму, в пользу эмоциональности и индивидуализма.
Название литературного движения восходит к одноименной драме немецкого писателя Клингера «Буря и натиск».
Писателей, относивших себя к движению «Бури и натиска», называют Штюрмерами, бунтарями (нем. Stürm – буря).
Это был немецкий вариант сентиментализма.

натиска» в Германии.
Вторая половина 18 века в Германии прошла под знаком становления единого национального немецкого театра.
Шиллер придавал театру значение как воспитателю национальной добродетели, способу объединения Германии.
Лессинг отказывался от французского классицистического театра. Дух нормативности отталкивал Лессинга. В качестве образца он выбрал театр Шекспира, художника, который создавал образы, не ориентируясь на правила. Для классицистов Шекспир был анти-пример, его эстетика противостояла эстетике Буало. Лессинг подчеркивает вдохновенную природу театра.

безумии (через поэта говорят боги).
Позиция Аристотеля – важно не только вдохновение, но и навык, искусство, ремесло.
Лессинг поддерживал идею Платона.
Классицизм 17-18 веков основывался на идее о том, что правила искусства можно постичь на примере опыта многих и многих поколений.
Учение о гениях опровергает эту точку зрения. Лессинг указывает на узость накопленного опыта. Он указывает на то, что правила обусловлены временем, эпохой. Это уже приближение исторической точки зрения на литературный процесс.

вести к добродетели, были перенесены в область поэтики. Подлинно чувственный поэт выражает историческую точку зрения.
Гений с неосознанной уверенностью несет в себе представление о законах. Гений больше действует по наитию, а не по правилу.
Лессинг писал о Шекспире, что он чувствами создает правила. Шиллер и Гете тоже восхищались Шекспиром.

безответных душ, Не впрок созданья мастеров В музеях и дворцах, Когда не творческий порыв, Вдруг вспыхнувший в груди, И не влеченье властных рук Приять и воссоздать.

главу угла в поэтике немецких штюрмеров.
От романтизма их отличает то, что в их творчестве закон природы один на всех, нет стены, которая отделяет художника от публики, нет представления о том, что художника надо оценивать по законам творчества.
Художник призывался к тому, чтобы охватывать своими произведениями весь мир – и прекрасное, и безобразное, не сводить мир к нескольким застывшим образцам.
Штюрмеры, т.о., призывали к индивидуальной оценке художников, живущих в разные эпохи – установка на историзм (у Буало все произведения оценивались по одной мерке). Это привело к интересу к фольклору, стремлению увидеть первозданную красоту. Это была тенденция времени.
Гениальный поэт более полагается на чувства, нежели на разум. Но разум, конечно, не отрицался. Первично именно живое человеческое чувство, а разум приходит на помощь потом.

В огне зенит!

Трепещет каждый
На ветке лист,
Не молкнет в рощах
Веселый свист.

Как эту радость
В груди вместить!
Смотреть! и слушать!
Дышать! и жить!

Любовь, роскошен
Твой щедрый пир!
Твое творенье —
Безмерный мир!

чувство, ликование. Для читателя того времени подобного рода строки были новыми и свежими. Пристрастия Гете в тот момент всем средневековым, готическим. Это противопоставлено всему сдержанному, всему классическому, размеренному. Впоследствии сам Гете критически относился к этому периоду. Гете был кумиром молодых поэтов 70-х годов.
Но Гете довольно быстро усомнился в непогрешимости руссоистских идей. Он убеждается в бесперспективности этого периода и движется в сторону периода классики. Он будет ценить их за пластичность, за умение мастера передать страдание, боль так, чтобы они не разрывали сердце зрителя, а приводили к внимательному, вдумчивому созерцанию. Именно поэтому Гете не примет идеи романтиков, не примет их безудержности.

помощи сложного технического инструментария. Взгляд в микроскоп не способен восхитить так, как восхищает взгляд на природный ландшафт.
Гете способствовал становлению и развитию биологии: учения о живых, а не о застывших формах. Он развил учение о метаморфозах: происхождения явлений из одного источника (В.Я. Пропп работал, исходя из метода Гете).
Для Гете познать дух явления означает увидеть его проформу, его единство и сущность его пробытия. Это была попытка обрести Бога в природе.
Природа – субстанция творящая, она дает проформы, пробытие. Уловить дух природного творчества – задача художника. Именно этому посвящен «Фауст».

один роман о несчастной любви.
Форма отвечала замыслу Гете. Автор передает свое слово герою, и тот говорит о самом сокровенном, раскрывает душу.
Сюжет подсказали писателю личные переживания и впечатления. Лично пережитое стало основой художественного обобщения.
В страданиях свого героя автор отобразил «болезни века», воссоздал внутренний мир юноши, равнодушного к прозаическим интересам бюргерства и сосредоточенного на жизни сердца.

роману Руссо. Сюжет частично похож. В романе Руссо погибает героиня, у Гете погибает герой. Смерть Юлии кажется искусственной, этой смертью показана неестественность правил социального общежития. Смерть Вертера неслучайна, она подготовлена всем повествованием.
Почему такой печальный финал? Почему герой, чья чувственная пылкая натура так захватывает читателя, находит такой конец?

не нашедший себе применения в условиях феодальной Германии (советское литературоведение).
Но мысль Гете проще (хотя и то, и другое верно). Сама реакция современников показывает, что он затронул важные струны немецкой души: мода одеваться и выражаться как Гете, мода сводить счеты с жизнью. Что за странная взрывчатая сила?

состоятельный. Его не занимают материальные вопросы. Он ведет жизнь вольного художника. Поведение Вертера – тишина, покой, сельское уединение, встречи с крестьянами и их детьми – типичное поведение человека руссоистского толка.
Служить он не может, светское общество тоже кажется ему чуждым. Покой и уединение – вот к чему он стремится, он натура неактивная.

– мещане. Здесь убраны социальные преграды. Вертер, как человек, не считающийся с законами общества, не должен быть остановлен помолвкой Лотты.
Никаких внешних причин, чтобы быть несчастливым, у Вертера нет. Ответ лежит в самом Вертере. Нужно понять, кем является для него Лотта. Это – идеальная девушка, воплощение природного начала. А Вертер – сентименталист, он стремиться к природе.

лет. Весна, лето – счастливая пора, осень, зима – несчастная. Проходит единый годовой цикл.
Вертер любит Лотту, но это мистическая любовь. Он через нее хочет слиться с природой. Но он знает только один способ: не внешние действия, а внутренние. Для того, чтобы максимально познать Лоту, надо максимально познать себя. Чем больше он влюбляется в Лотту, тем больше он углубляется в самого себя и отгораживается от мира.
Это противоречие приводит его к полному разрыву с миром. Пустив себе пулю в лоб, он разбивает границы, отделяющие его от мира.

печалятся, хотя он и самоубийца. Его хоронят на месте, которое он любил. Здесь нет ни осуждения, ни признания правоты.
Гете обнаруживает противоречие, на которое указывал еще Стерн. Само по себе чувственное сердце еще не указывает на слияние с природой.
Страдания (в немецком оригинале «страсти») юного Вертера – в его образе показаны страсти человека. Гете пока не видит выхода. Путь Вертера приводит к смерти, но и путь мужа Лотты (путь рациональный) тоже не ведет к счастью.
Помимо природы нужно было искать что-то еще. В эпоху, которая все более и более становилась безрелигиозной, нужны были какие-то ещё, и даже иные опоры.

он понимает, что жизнь прожита зря.
Постигнув науку, он ни на йоту ни приблизился к постижению бытия. Он осознает ограниченность человеческой индивидуальности. Постижение бытия не достигнуть простым человеческим способом.
И он тоже задумывается о самоубийстве.

магией, астрологией, чернокнижием.
Народная легенда наделила Фауста мощной тягой к знаниям, презрением к непоколебимым авторитетам, бесстрашием мысли и деяний. Не страшась преисподней, он вступает в сделку с дьяволом ради знаний и радостей земной жизни.
Отвага разума позволяет ему дерзко порвать с зависимостью от запретов церкви во имя познания тайн природы и полнокровной, деятельной жизни.
Именно духовная отвага сделала Фауста символом неутомимых поисков свободной человеческой мысли. Это и влечет к нему художников.

Дон Жуаном, Дон Кихотом и Гамлетом, которые представляют собой некое сосредоточие философских идей, отражающих внутреннее интеллектуальное и духовное борение европейского человека на протяжении многих веков.  

волшебнике и чернокнижнике») издатель И. Шпис.
Кристофер Марло, Готхольд Эфраим Лессинг, Максимилиан Клингер,

добро и зло, и возможна ли диалектика между ними.
По мнению крупнейшего немецкого философа и математика Лейбница, в «Книге Иова» природа добра и зла представлена наиболее полно, глубоко и непостижимо для человеческого разума. По жанру она близка драме.
«Фауст» начинается с «Пролога на небесах», который является ничем иным, как переложением «Книги Иова» на манер Гёте.

«народной книги» о Фаусте (16 век).
Богобоязненный протестант Шпис осуждал Фауста за безбожие.
Но в самой народной книге звучит восхищение смелостью ученого.

титаническая натура, отважный искатель новых путей в науке, отвергающий феодальный мир и его идеологию.

сохранились материалы) герой должен был выйти победителем над силами зла.
Герой говорил Князю тьмы и его подручным: «Вы не одержали победы над человечеством и наукой».

в ад», 1791), изобразив его бунтарем против феодальных порядков и защитников угнетенных крестьян.  

в течение более чем 60 лет.
Он вложил в поэму все, чем жил сам, свои впечатления, раздумья, познания. А знал Гете много – в области искусства, истории, философии, естественных наук (геологии, минералогии, анатомии, ботаники).
Гете унаследовал универсализм великих гуманистов эпохи Возрождения.

смысле и направлении истории.
Герой поэмы – универсальная личность, символ человечества, ищущего истину и устремленного вперед.
Гете поставил героя лицом к лице не только с конкретными социально-историческими обстоятельствами, но и со всей историей, со Вселенной, с мирозданием.
Человек перед лицом истории и мироздания – в дерзости этой идеи проступает пробужденная переломной эпохой вера в безграничность возможностей человека, проявляется исторический оптимизм, присущий мироощущению просветителей 18 века.

не Фауст, а Маргарита.
Гете показывает, к чему ведет бездумная естественность. Слепое доверие сердцу, чувству, толкает на преступление. Маргарита выбирает человеческое возмездие, но за это ей даруется вечная жизнь.

легко сбить с пути.
В средневековой книге черт не приходит сам, его вызывает Фауст. У Гете Фауст не верит в силы черта.
Вторая жизнь Фауста посвящена не книжным штудиям, в бессмысленности которых он уже убедился. Он становится активным героем. Вопрос, который мучил Вертера – Что делать? – у Фауста имеет ответ: Действовать, приобщаться к тайной работе природы, к метаморфозам.
Лишь тот достоин жизни и свободы, / кто каждый день за них идет на бой (пер. Холодковского)
Финал крайне неоднозначен. Фауст за свою жизнь сумел наделать не только много добра, но и зла. И непонятно почему Фауст был спасен: милость Божья? Прощение?
Но Мефистофель, дух отрицания, не воплощает собой абсолютное зло. Это диалектика, часть метаморфозы жизни. Взгляд Гете восхищается сменой смертей и рождений, обновлением Вселенной.

Гете? На первый взгляд может показаться, что у него нет связи с трагедией. На самом деле он обращает внимание на поэтические средства, к которым намерен обратиться автор при воплощении своего замысла.
Жанровая специфика «Фауста» намечается в разговоре поэта, комического актера и директора театра. Но их высказывания имеют самостоятельное значение. У каждого из них свой круг представлений.

с тем их объединяет причастность к миру искусства. В поэте комментаторы находят черты сходства с самим Гете. Так, слова поэта, что только пройдя через годы, поэтический замысел обретает совершенство, подтверждаются творческой историей «Фауста», создававшегося на протяжении десятилетий. Но Гете был не только поэтом. В качестве актера он выступал на театральных подмостках и, будучи руководителем Веймарского театра, имел представление о театральных заботах.
В «Фаусте» скрещиваются все линии, намеченные в этом прологе: высокая поэзия, фарсовые ситуации, реквизит театрального действия. «Фауст» выходит за пределы распространенных в то время драматических жанров. Это нечто необычное, не имеющее аналогий в литературе нового времени.