Российская медицина в годы Отечественной войны 1812 года презентация

группы 1 леч.факультета Прокопчук Валерия Сергеевна

было установлено три рода госпиталей: развозные, состоящие из лазаретных фур и служившие для перевозки больных в подвижные госпитали; подвижные – для лечения пострадавших во время движения армии; временные, располагавшиеся за линией подвижных госпиталей.
Армейская медицинская служба в полках имела специальную пароконную фуру. На ней устанавливались три аптекарских ящика – два малых и большой средний. На переднем съемном ящике имелось сиденье с поручнями для фурмана – нестроевого солдата-кучера. Задний съемный ящик также имел сверху сиденье с поручнями для медицинского работника (фельдшера или врача), раненого или больного.

Схема летучего амбуланса наполеоновской армии

наполеоновской армии бароном Д. Лареем. В России раненых перевозили в специально оборудованных санитарных фурах на 4-6 человек или на мобилизованных крестьянских телегах. В аптекарских фурах перевозили лекарства, медицинские инструменты и перевязочные средства. Вместе с тем переносной комплект хирургических инструментов имел каждый военный лекарь. В 1808 году известный военный хирург Я.И. Вилье за свой счет выписал из Великобритании образцы хирургических инструментов и наладил их производство в России.

Хирургический инструментарий в сундучке красного дерева. Такие использовались с 1810 по 1850 гг.

в аптекарских магазинах запас перевязочных средств был рассчитан всего лишь на одну пятую часть армии. В этот запас входили бинты из холста и корпии, используемой вместо ваты. Для эвакуации раненых планировалось заготовить одну тысячу телег. В действительности же раненых и «заразительных больных» оказалось гораздо больше.
В ходе военных действий первая помощь раненым оказывалась на перевязочных пунктах, которые, как правило, располагались поблизости от командного пункта. Сделано это было для того, чтобы главнокомандующий в ходе самой битвы мог посещать этих храбрых воинов и приободрять их. А.П. Бутенев вспоминал о том, как оказывали первую помощь раненым во время боя под Салтановкой: «Перевязки делались в двух развалившихся хижинах, почти насупротив толпы офицеров и генералов, посреди которых сидел князь Багратион, по временам приподнимавшийся, чтобы поговорить с ранеными и сказать слово утешения и ободрения».

иных инородных тел, после чего врачи делали и саму перевязку. «При раздроблении костей и разрыве мягких тканей», как правило, производилась ампутация конечностей. В случаях, когда мог быть обеспечен соответствующий уход за ранеными и предоставлен им отдых, «отнимать конечность» не торопились. Но когда дело происходило в бою под Смоленском или при Бородине, у хирургов просто не оставалось другого выбора кроме как ампутировать части тела.

В санитарной палатке на Бородинском поле. Иллюстрация к роману Л.Н. Толстого «Война и мир». Художник А. Апсит. 1912 г.

войны. Артиллерист И.Т. Радожицкий рассказывает в своих записках, как дворяне предлагали раненым офицерам вино: «Это угощение предлагаемо было всем раненым от доброго дворянина, который из сострадания желал оказать последнюю услугу своим соотечественникам». Каждый пытался помочь героям, как мог.
Раненых в Бородинском сражении, перевозили в уже опустевшую к тому времени Москву, где за ними хорошо ухаживали и, по воспоминаниям Д.В. Душенкевича, там было «всего в изобилии, даже в излишестве заготовлено, что бы кто из раненых чего ни пожелал».

раненых порой даже страх. Военных хирургов нередко называли «Операторами», и они были для раненых «страшнее Французской кавалерии». Артиллерист Радожицкий, получивший ранение в сражении при Островно и награжденный за это орденом Св. Анны 4-й степени, также терялся при виде хирургов: «Синий фрак и пудреный парик главнейшего Оператора с длинным носом несколько ночей сряду снились мне ужасными приведениями… Признаюсь, в таком положении почтенный Оператор с кривым ножом пред моими глазами был ужаснее Наполеона с Французами. На его наморщенном челе я читал себе приговор жизни или смерти, потому что по слабости своего здоровья не надеялся выдержать операции».

анестезии, ни обезболивающих препаратов. А потому военные медики отличались не меньшей силой духа и стойкостью, чем сами раненые. Н.Е. Митаревский вспоминал об одном из полковых лекарей: «Перевязывал он раны и делал операции с таким хладнокровием и равнодушием, как будто отрезывал ножку или крылушко жареной курицы. Иногда его, шутливо, звали мясником; он на это не обижался, только говорил, смеясь: «Ну, ну, брат, смотри!.. Попадешься и ты в мои руки!!!»

Нож для ампутаций

таких случаях на аванпостах армии оставался офицер с письмом к главнокомандующему неприятельской армии. В соответствии с этим военным «этикетом» Кутузов обращался с письмом к Наполеону с просьбой позаботиться об оставшихся в Москве русских воинах, пострадавших в Бородинском сражении.

В Отечественной войне 1812 года приняли участие около 700 российских врачей, добровольно вступивших на службу в армейские полки, как и студенты Медико-хирургической академии и университета.

В манифесте по случаю окончания войны отмечалось: «Военные врачи, разделяя наравне с военными чинами труды и опасности, явили достойный пример усердия и искусства в исполнении своих обязанностей».